Один из самых узнаваемых церковных служителей, настоятель Свято-Успенского подворья Оптиной Пустыни, уходит из церкви, потому что нарушил обет безбрачия и больше не в силах терпеть идеологические разногласия с РПЦ. Скандал дошел до самого Патриарха всея Руси, который посоветовал экс-монаху «бояться Бога». Взявший свое мирское имя, Ярослав Якубовский сейчас живет с супругой в Петербурге и называет знания, полученные в РПЦ недостоверными.

По его убеждению, «Церкви как сообществу верующих сегодня необходима горизонтальная структура, сетевое устройство. Каждый христианин в состоянии поступать так, как и подобает христианину. А существующая церковь, как иерархический институт, предназначена дли того, чтобы держать своих адептов в узде, под контролем. Можно сравнить с тем, что происходит в западных странах. У нас часто приходится слышать стоны по поводу того, что в Европе будто бы храмы и монастыри стоят пустыми, но это ни на чем не основанный испуг: там стало меньше обрядовости, но христиане никуда не делись. Просто христианские ценности – доброта, гуманизм — впитались повседневностью, стали частью жизни семьи, общения между людьми. То есть эти ценности, по большому счету, не нуждаются в посредничестве культа и обряда. Ведь Евангелие, по большому счету, — это в том числе и история о том, как один человек провоцировал служителей культа, выявлял их недостатки с их же помощью: например, исцелил больного человека, лежавшего в страданиях тридцать лет — сделал это в субботу, когда делать ничего нельзя, вызвав тем самым ханжеский гнев иудейских старейшин. Как сказали бы сейчас, деятельность Христа, — это чистой воды акционизм.

Вообще, беда нашей православной церкви в отсутствии здоровой конкуренции. Но ведь если бы у нее появились здоровые конкуренты, то ее положение оказалось бы еще более жалким: именно в силу ее отсталости, неспособности привлечь к себе, нечестности. При том ведь внутри церкви применяются совершенно сектантские приемы: во-первых, мистифицируют, затемняют сердцевину, суть учения, во-вторых – внушают пастве, что вокруг все страшно и ужасно, только с нами, мол, ты можешь спастись. Тем самым лгут на Бога, который, вопреки этому, не является жестоким и злопамятным чудовищем, способным уничтожить человека за малейший культовый проступок».

Возможно ли реформировать такую церковь изнутри?, — прозвучал вопрос.

На что экс-игумен ответил:

«Думаю, это довольно бессмысленная задача. Нужно давать людям знания, и каждый сам решит, что ему близко, а что нет. Внутри церкви люди часто просто находят средства к существованию (священнику надо кормить себя и семью), и этой прямо финансовой зависимостью пользуется церковное начальство — впрочем, так делает любое начальство в любом учреждении. А в сетевой структуре дела обстоят иначе: апостол Павел, вспомним, сам шил палатки, не был никому обязан. Затем, вот раньше священник был источником знаний для пары тысяч неграмотных прихожан – в условиях, когда не было образования, свободной информации и так далее. Сегодня человек может получить любые знания, лишь правильно сформулировав запрос в строке браузера, так что отпала необходимость в священнике как учителе. К тому же мирское знание о человеке настолько развилось, что это не сопоставимо с представлениями внутри церкви. Я считаю, любой психиатр может принести больше пользы, чем сто батюшек. С другой стороны, использовать церковь для каких-то карательных целей тоже вряд ли будет возможно, потому что ее влияние на общество ничтожно: 3 процента населения – это максимум, который вмещают в себя храмы на Рождество и Пасху. Причем из этих 3 процентов много и здравомыслящих людей, некоторые из которых сегодня близки к тому, чтобы покинуть церковное сообщество. Но, думаю, что православная церковь может пережить это время, всегда будут те, кого она привлекает: любители старины, например, те, чью душу захватывает красота православных храмов».

(отсюда)