Восстание в Донбассе было спонтанным.

Его никто толком не готовил. Это был самый настоящий «колхоз» — масса людей, вышедшая на протест с разными взглядами и убеждениями. По мере развития протеста и перехода к вооруженному противостоянию народ естественно начал объединяться в группы. Появились флаги, возникли отряды, командиры, символика. Но они возникали несогласованно. В результате образовались белые, красные, коммунисты, православные, казаки и так далее.

Это все говорит о том, что у Москвы не было с самого начала никакого плана и никакой однозначной политики на юго-востоке Украины. Равно как и в целом на Украине. Потому что если бы планы и политика существовала, в марте и апреле в Донецке мы бы наблюдали не колхоз (не в обиду восставшим будет сказано), а единое движение, с согласованной позицией, идеей, символикой. И все развивалось бы очень быстро. И весь юго-восток поднялся бы в едином порыве. И Новороссия возникла бы в считанные дни.

Организованное движение — это одинаковые флаги, повязки, жилеты, палатки, ровные ряды биотуалетов.

А когда народ собирается кто во что горазд — с топорами, обрезами, банками огурцов, бутербродами, в старой армейской форме, в которой уволился в запас десять лет назад — это стихия.

И даже когда стихийное восстание возникло, даже тогда у Москвы не нашлось никакого плана, никакой идеологии чтобы быстро дать их Донецку, чтобы Новороссия формировалась не в окопах с одной единственной идеей независимости, а в кабинетах, с некоторой внятной программой развития.

Даже собственной идеей ни Москва, ни Россия в целом поделиться не смогла. По той простой причине, что ее у России сегодня нет.

В России сегодня нет никакой идеи кроме идеи потребления и личного обогащения.

Сегодня в России часто критикуются идеи либерализма, но именно они до сих пор являются доминирующими. Других идей, разделяемых большинством в русском обществе сегодня просто нет.

Современная Россия продолжает жить западными идеями демократии и либеральных ценностей.

Мы пытаемся отказаться от порочных идей, принятых в момент распада Союза, но пока не смогли этого сделать. И помочь Новороссии с идеей мы тоже не смогли.

Россия оказалась идеологически и политически неготова к войне. Не было готовых идей ни для Новороссии, ни для Украины, нет идей даже для самих себя.

Россия даже не знает, хочет ли она вернуть Украину в сферу своего влияния или окончательно размежеваться с ней. Многочисленные обсуждения этого вопроса раз за разом делят аудиторию пополам.

Россия не знает, хочет ли она конфронтации с Западом или мира любой ценой.

Отсюда и весь происходящий в Новороссии бардак. Отсюда споры «слил или не слил», отсюда Стрелков, который сначала занимает Славянск, а потом вынужден оставлять его. Отсюда поддержка, которая то есть, то ее нет. Отсюда наступление, которое на полпути останавливается и сменяется нелогичным перемирием.

Россия не определилась, хочет ли она быть частью западного мира, в который пыталась встроиться последние 23 года, хочет ли участвовать в глобальном капиталистическом мироустройстве или она хочет вернуться на свой собственный путь, отстаивать свои интересы в бою и если нужно в схватке с сильнейшими.

У вас есть готовый ответ на этот вопрос?

Не спешите. Я верю, что у вас этот ответ есть. Этого ответа нет у России в целом. У России как государства. Его нет у действующей российской власти. Его нет у Президента. Его нет у Кремля.

Отсюда тот бардак, который мы наблюдаем в Новороссии.

Отсюда вся эта мутная вода.

(отсюда)