Марксизм обогатил собой научную мысль, но (как цельное явление) существует ныне в форме религии.

Безусловно, Маркс – это мыслитель, оказавший огромное влияние на развитие обществоведческих дисциплин в 20 веке, а также на сами реальные процессы в обществе. Маркс, вероятно, первым обратил внимание на значимость экономического фактора, диалектики производительных сил и производственных отношений, для развития человечества. Он же ввел термин «общественно-экономическая формация».
Но здесь имеет место некий парадокс. Из всех концепций, претендующих на объяснение исторического процесса, именно теория Маркса оказалась самой успешной в том смысле, что была положена в основу идеологии целого блока государств, бывшего в 20 веке одним из мировых «полюсов силы». Но, с другой стороны, исторические прогнозы Маркса решительно не сбылись: социалистическая революция не победила в наиболее промышленно-развитых странах; социализм (там где он победил) не смог обеспечить ускоренное, по сравнению с капитализмом, развитие производительных сил; диктатура пролетариата оказалась фикцией, а вместо нее возникла диктатура партии и ее вождей, выступавших якобы от имени пролетариата (что сомнительно) и в его интересах (что отчасти правда)…

Почему провалились исторические прогнозы Маркса? Дело в том, что при построении той или иной научной модели очень часто вычленяют одни факторы и сознательно абстрагируются от других. Это приходится делать, поскольку действительность слишком сложна и дать ее полное и исчерпывающее описание бывает трудно, если не невозможно. Но при этом необходимо отдавать себе отчет в ограниченной применимости подобной модели, как и в ограниченной достоверности составляемых на ее основе прогнозов. Неучтенные факторы превращаются в «скрытые параметры», воздействие которых может привести к тому, что на выходе получится совсем иная, нежели мы ожидали, картина. Что было этими «скрытыми параметрами» в теории Маркса? Да много что… Я назову только пару таких параметров, которые наиболее бросаются в глаза.

У Маркса люди – это исключительно политические и экономические субъекты. На самом же деле человека непосредственно приводят в действие не политика с экономикой, а его психические механизмы со сложной структурой мотивации. Разумеется, экономические и политические факторы отчасти формируют эти психические механизмы, но ими они далеко не исчерпываются. Отдельная личность с ее подлинной мотивацией вообще полностью игнорируется в марксизме. А поскольку историю всё же творят реальные люди, а не марксовы «политико-экономические роботы», эти люди очень часто принимают иные решения, нежели те, которые вытекают из теории Маркса.

Маркс, вероятно, первым провозгласил, что «история есть борьба классов», указал на существование объективного различия классовых интересов, на феномен классового сознания, на борьбу классовых тенденций в жизни общества. Между тем, в обществе, кроме классовых, действуют и иные, причем отнюдь не менее реальные силы. Например, весь комплекс национально-патриотических чувств. Или национальный «культурный код», усваиваемый «с молоком матери». Большинство таких «культурных кодов» предусматривают как раз кастовое членение общества, что в действительности не только не является фактором дестабилизации, а наоборот, является цементирующим консервативным началом.
Так, например, «освободительный поход» Тухачевского на Запад в 1920 г., предпринятый с целью «подтолкнуть» и поддержать мировую революцию, разбился о яростное сопротивление польских рабочих и крестьян. В их глазах приход Красной армии означал «нашествие москалей», с которыми до того враждовали веками, а вовсе не классовое освобождение.
С другой стороны, в странах, избравших своей официальной идеологией марксизм, постепенно возникли все атрибуты традиционного общества: кастовое членение с партноменклатурой в роли «новой аристократии», свой «культурный код» (homo soveticus), свой комплекс национально-патриотических чувств («советский патриотизм»), etc.

Но здесь-то (в ненаучности и утопичности ряда положений теории Маркса) и скрывается ядро парадокса. Именно эта ограниченность марксовой теории и стала источником ее силы, залогом ее успеха! Социалистические и коммунистические идеи возникали задолго до Маркса. Но чего не хватало их адептам и протагонистам? Прежде всего, ВЕРЫ в успех своего дела. И в самом деле, как противостоять существующему веками порядку, к тому же освященному религией, основывающему себя на «воле Всевышнего»?
Существенной частью теории Маркса является радикальный атеизм, отрицание за Всевышним не только его прерогатив, но и самого его существования. Но зато появляются якобы открытые Марксом ЗАКОНЫ СМЕНЫ ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ФОРМАЦИЙ. И эти законы, как и любые законы природы, действуют со всей неотвратимостью, независимо от человеческих воли и сознания. Значит, они НЕИЗБЕЖНО должны привести к победе тех, кто руководствуется знанием этих законов и «встал на их сторону» (пусть эта победа и приходит не сразу, а лишь после ожесточенной борьбы). Такое ощущение собственной ИЗБРАННОСТИ, такая непреклонная ВЕРА в свою окончательную ПОБЕДУ прежде могла быть лишь уделом адептов некоторых монотеистических религиозных течений, типа ислама или христианства периодов его пассионарного подъема. Теперь же это всё стало уделом революционеров, избравших марксизм своим идеологическим оружием.

Вот так и происходит чудесное диалектическое превращение! Претендовавший поначалу на научность марксизм оборачивается своеобразной ФОРМОЙ РЕЛИГИИ. И при этом нет ничего удивительного в том, что ортодоксальные марксисты судорожно цепляются за самый вульгарный материализм с атеизмом. Ведь именно это отрицание всего «идеального и божественного» делает их собственную религию пассионарной! Адептам религии вообще не позволено хоть в чем-то сомневаться, поскольку это делает их мягкотелыми и их религия при этом «перестает работать».
В то же время, как это давно стало известно психологам, активно отрицаемое, а потому вытесненное в подсознание содержание, врывается в жизнь «через черный ход» и устанавливает свою несознаваемую, а потому совершенно неконтролируемую диктатуру.

Вот, например, что писал Ленин о «богостроителях» в рядах левых («богостроительство» – это конструирование образа Бога, сообразного нашей эпохе; «богостроительством» в начале 20 века какое-то время увлекался даже Максим Горький):
«Всякий боженька есть труположство – будь это самый чистенький, идеальный, не искомый, а построяемый боженька, всё равно... Всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже с боженькой есть невыразимейшая мерзость...»
А между тем, чем, собственно, занимались в СССР и других странах «победившего социализма», как не слегка завуалированным и лишь выраженным в иных терминах богостроительством (которое Ленин так клеймил)? «Богами» назначались Маркс, Энгельс, сам Ленин, временами – Сталин… Инициированный в СССР, этот процесс довели до совершенства (и до абсурда заодно) азиаты: Мао Цзедуну в Китае времен культурной революции, деятелям из семейства Кимов в Северной Корее прямо приписываются эпитеты и прерогативы, которые в культурной истории человечества приличествовали одним лишь богам…

Полагаю, что можно в итоге сказать так. В настоящее время марксизм существует не как наука, а ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО КАК РЕЛИГИЯ. Но, вместе с тем, какие-то прозрения и выводы Маркса безусловно обогатили обществоведческую научную мысль 20 века.