Альбигойство – это вариант альтернативной религии и альтернативной церкви в католическом средневековье. Объявляя мир с его духовной и светской иерархией (тогда это было практически одно и то же) царством абсолютного зла и царством дьявола, они постулировали ПОЛНОЕ И АБСОЛЮТНОЕ ОТРИЦАНИЕ этого мира, т.е. были ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНЫМИ И БЕСКОМПРОМИССНЫМИ РЕВОЛЮЦИОНЕРАМИ.
Притом альбигойцы не были монахами-схимниками, бежавшими от мира в недоступные пустыни и пещеры. Или прожектерами-утопистами, вроде Компанеллы или Томаса Мора. Они сумели СОЗДАТЬ РЕАЛЬНОЕ АЛЬТЕРНАТИВНОЕ ОБЩЕСТВО – альтернативное по отношению к доминирующему католическому универсуму. Общество это, насколько можно судить, многими своими чертами напоминало ОБЩЕСТВО АНАРХИСТСКОЕ. Признавалось принципиальное равенство всех его членов, дворян и простолюдинов, мужчин и женщин. При этом отсутствовали государственные и чиновничьи структуры, зато были «совершенные», пользующиеся непререкаемым авторитетом. Но это не была «должность», получаемая, скажем, через рукоположение. Это была НЕ ВЛАСТЬ, НО АВТОРИТЕТ, т.е. вполне в духе анархистских принципов устройства общества.
Учение альбигойцев представляло собой гностическую интерпретацию канонического Нового Завета. Трудно, однако, доказать, что между альбигойцами и гностиками первых столетий христианской эры существует прямая преемственность, да скорее всего и не было такой преемственности. Т.е. для своего времени альбигойцы были «неогностиками».
Многие области южной Франции были альбигойскими почти на 100%. Потом папа Иннокентий III организовал против них крестовый поход и геноцид. Всё население «еретических» областей – альбигойское большинство плюс затесавшееся среди них католическое меньшинство – было истреблено под корень папскими головорезами.

Но какое это имеет отношение к нашей эпохе? Я убежден, что капитализм в конце концов «лопнет» как назревший нарыв. Из альтернативных капитализму сил коммунисты и социал-демократы уже имели шанс «попробовать себя». Результаты – неутешительные: в одном случае тоталитаризм и «Гулаг», в другом – соглашательство, капитуляция перед капитализмом и ассимиляция им. Остаётся анархо-коммунизм. И я надеюсь, что это и есть та сила, которая придет на смену капитализму.
Но общая беда революционеров XIX и XX века – полное пренебрежение к внутренней жизни человека, к его духовным поискам, увлечение исключительно внешним: распределением материальных благ и администрированием. Не в этом ли одна из причин их неудач? Опыт доказывает, что один только разгром существующей религии, обслуживающей интересы класса эксплуататоров, если взамен не предложено ничего, а осталось просто пустое место, приводит к возрождению всё той же религии, «заточенной» под воспроизведение эксплуататорских структур. Так «возродились» православная церковь в посткоммунистической России, а двумя столетиями раньше – католическая церковь в постреволюционной Франции.
Единственной в истории религией, не обслуживавшей интересы эксплуататоров, а напротив, ставшей идеологией справедливого и гуманного общества (разумеется, настолько, насколько это было вообще возможно в средневековье) было альбигойство, т.е. неогностицизм. Я С УДОВОЛЬСТВИЕМ ПРОВОЗГЛАШАЮ СЕБЯ НЕОГНОСТИКОМ И ПОСЛЕДОВАТЕЛЕМ АЛЬБИГОЙЦЕВ.

P.S. Впрочем, я отдаю себе отчет, что реальные альбигойцы, вероятно, не были ни социальными революционерами, ни гуманистами в современном смысле этого слова. Хотя не исключено, что их движение (как и близкое по духу движение вальденсов) могло аккумулировать подобные стихийные и не вполне осознаваемые тенденции как в среде образованных классов, так и в народных массах. Просто феномен альбигойцев навеял мне мысли о необходимости появления нерепрессивной, неэксплуататорской по духу религии.