Дадим слово «Сибирской католической газете»:
«Глава правительственной Комиссии по делам равенства и прав человека Великобритании Тревор Филлипс заявил, что английское общество должно озаботиться не вопросом интеграции мусульман, а вопросом интеграции христиан. По его убеждению, христиане куда более агрессивны и склонны к гомофобии, чем мусульмане, и виной тому – новые движения фундаменталистской направленности как в Католической, так и в Англиканской Церквах. По словам господина Филиппса, христиане с таким образом мыслей не в состоянии нормально жить в современном обществе, они постоянно конфликтуют с общепринятыми в нем взглядами, например, по вопросу отношения к гомосексуалистам. Активисты христианских организаций намеренно раздувают конфликты, выбрав своим «полем битвы» вопросы сексуальной ориентации, — отметил глава правительственной комиссии. Он же назвал христиан, заявляющих, что их дискриминируют, “циниками”. Настоящими дискриминируемыми, по мнению Тревора Филлипса, являются мусульмане».
Вот, вещи названы ясно и своими именами: не годятся христианские фундаменталисты для жизни в современном цивилизованном обществе. Они его органически не приемлют и на дух не переносят. Да и еще и устраивают провокации при каждом удобном случае. Да еще и кричат, что они-де бедные – гонимы и дискриминируемы.
Точно также ведет себя на нашей родине РПЦ. Только действует, пожалуй, понаглее. Просто католики в «своих» странах столь явной поддержки правительства, как имеет РПЦ в России, не имеют. А в России католиков – в «пределах статистической погрешности» и они ныне предпочитают во всём соглашаться с мнением «православных братьев».
Но всё это – факты общеизвестные, а мне бы хотелось порассуждать вот о чем. «Фашистское мурло» РПЦ-православных активистов очевидно и ни у кого из нормальных людей сомнений не вызывает. А как обстоит дело с их западными католическими «братьями по духу»?
Приходит в голову интересная параллель. Когда-то, еще в советские времена, КЦ в Польше была чрезвычайно популярна: даже либеральные интеллигенты относились к ней с величайшим пиететом и не смели в ее адрес критического слова сказать. А всё почему? А потому, что КЦ была тогда единственной в стране существующей легально некоммунистической и «национальной» организацией. Все остальные просто были запрещены и за принадлежность к ним отправляли в ГУЛАГ.
А теперь отметим тот факт, что еще каких-нибудь 70 лет назад в Европе из 34 государств лишь 9 были демократическими, а остальные – авторитарными, т.е. в той или иной мере фашистскими, в которых отстаивались столь дорогие сердцу каждого католического фундаменталиста «вечные ценности» Бога, отечества, семьи. И аборты с контрацептивами были запрещены. И об однополых союзах и слыхом не слыхивали. И женщина знала свое место: «церковь, семья, кухня». Притом эти режимы пользовались массовой поддержкой, и в соответствующих ментальных образцах воспитывались целые поколения. Не могло же это так вот просто испариться. Сущность ментальности, из которой вырастал фашизм, находится в значительной мере на подсознательном уровне, в то время как внешнее ее выражение может меняться.
Ныне лишь самые отъявленные маргиналы могут проповедовать в Европе идеи, подобные идеям Муссолини, Франко, Салазара, а тем более Гитлера. А вот быть католиком – вполне респектабельно. КЦ – единственная легальная организация, в которой нынешние европейские «криптофашисты» с их «взыскующими» авторитаризма и «вечных ценностей» структурами мышления могут найти «свой дом». И их пусть и не большинство, но достаточно много. Они к тому же еще и «пассионарны», активны.
Это и есть тот контингент, на который сознательно делает ставку папа Бенедикт XVI. Ни одно его выступление не обходится без очередной порции гомофобских, антифеминистских и тому подобных высказываний. Ни одно его выступление не обходится без очередного плевка в адрес либеральной цивилизации, которая, если верить папе, постоянно «загнивает» и переживает перманентный кризис.
В молодости Ратцингер, как впрочем и большинство его сверстников, был членом известной организации гитлерюгенд. Поэтому злые языки называют его «Гитлерюгендом I» на папском престоле. Однако от нацизма Бенедикт XVI тщательно открещивается, надо думать, вполне искренне: ведь в гитлеровской Германии КЦ не очень-то уважалась. Если же задаться вопросом, какое именно общественное устройство было бы для Бенедикта XVI приемлемым и желанным, то трудно отделаться от мысли, что это – «иранский вариант», естественно, с европейской спецификой. Над всеми – Папа («Великий Аятолла»), как единственный и непогрешимый авторитет в сфере морали и идеологии, а роль «автономной светской власти» – переводить единственно правильные папские указания на язык конкретных политических, экономических, социальных, образовательных программ. Папа при этом оставляет за собой еще и роль Великого Арбитра «в последней инстанции».
С современной цивилизацией, зиждущейся на принципах личной свободы и плюрализма, сей прекрасный идеал, разумеется, мало совместим. А называть ли его фашизмом или нет – это дело вкуса. Как дело вкуса называть или нет «исламо-фашистским» иранский тоталитарный режим.
Тем не менее, в либеральной и демократической Европе папу принимают, а его речам внимают на самом высоком уровне. Вот и получается, что ныне католицизм – это единственная в Европе узаконенная и легальная «криптофашистская» (если кому-то так больше угодно – «криптоталитарная») организация.