Гностики – забытое и преданное анафеме направление раннего христианства – видело свою цель в освобождении «частиц Божественного света», попавших в плен «тьме», т.е. материи (говоря более современным языком, нашей земной реальности). Частицы света следовало вернуть на их истинную родину – в Царство Света (оно же – Царство Божие или Небесное, Царство «не от мира сего»). Цель земной жизни, которая должна закончиться физической смертью, – освободить себя, а также помочь освободиться ближним, в которых есть эта частичка «света». Освобождение – это изменение ума, понимание подлинного порядка вещей, осознание того, что наша родина – не здесь, а «там», на условных «духовных небесах» (ср. Фпп 3,20; Евр 13,14), в «царстве света», в то время как на земле ничего принципиально иного, чем «власть тьмы», собственно, и быть не может (ср. Лк 4,6; 22,53). Борьба против этой «тьмы» бессмысленна, поскольку может привести лишь к торжеству новой разновидности всё той же тьмы, еще «кромешнее», чем предыдущая. Вот если бы освободилось сознание большинства, если бы были высвобождены «взятые в плен» потенции света, тогда бы и атмосфера жизни на земле изменилась, тогда бы «свет с небес» пришел и сюда… Однако «царство тьмы» – очень бдительно, коварно, нутром чувствует опасность, а потому такой светлой перспективы не допустит ни в каком случае.
Процесс высвобождения сознания («света») называется «метанойя» (слово, очень неудачно переведенное на русский как «покаяние»; на самом деле – «передумывание»). Конечный результат такого процесса – это «знание», по-гречески «гнозис» (это слово очень часто использовал в своих посланиях апостол Павел). Человек, достигший «гнозиса» – это «гностик».

В средние века подобные идеи исповедовали альбигойцы (они же – катары и богомилы), противопоставившие себя погрязшему в коррупции и насилии «священноматериалистическому» католическому (а на Балканах – и православному) миру. Папа Иннокентий III организовал против альбигойцев крестовый поход, в результате которого почти все они были истреблены физически. Католики за себя постояли!
В наши дни это деяние трактовалось бы как геноцид, т.е. преступление против человечности без срока давности. Нацистская идеология признается преступной и во многих странах является запрещенной (хотя современные нацисты «освенцимов» уже не устраивают). Преступной объявлена именно сама идеология, из которой в прошлом вытекали такие действия, как «освенцим». Непонятно тогда, почему «цивилизованным миром» не признана преступной католическая (и православная) идеология, из которой в прошлом вытекал геноцид ничуть не лучше нацистского. Ведь от этой идеологии официальная Церковь (и западная и восточная) вовсе и не собирается отказываться!
Кстати, именно во время крестового похода против альбигойцев один из папских легатов произнес ту знаменитую, ставшую «классической» фразу. На вопрос, как отличить еретиков от добрых католиков, он ответил: «А вы убивайте всех! А уж Господь на небесах отделит овец от козлов».

Однако возвращаемся к сути дела. И в наши дни многие люди являются носителями «частиц Божественного света». Выражаясь более современным языком, это – «люди доброй воли», сторонники гуманистических идеалов. Но разве не находятся они в плену у различных «структур и систем», религиозных и светских (ныне существующие догматические Церкви и секты, политические партии и проч.)? Разве их стремление к добру не получает ложную направленность, превращаясь в «борьбу за улучшение этого мира», которая в очень многих случаях на самом деле ничего «улучшить» не может, а лишь меняет одну разновидность «тьмы» другой ее разновидностью?
Один только конкретный пример – экуменическое движение. Безусловно, у его истоков стояли люди «доброй воли», но во что оно теперь превратилось? Возникли новые бюрократические структуры, живой «дух экуменизма» практически убит, зато торжествуют политика и дипломатия. В сущности ведь всё очень просто. На пути реального сближения между «людьми доброй воли» (которые, безусловно, присутствуют во всех христианских конфессиях) стоят, в первую очередь, догматические и бюрократические структуры их же собственных церквей, их же собственные «владыки» и «пасторы», которые как раз и ведут экуменический диалог (на словах). Уж они-то никогда не поступятся ни граммом из своей обветшавшей догматики, ни граммом своей актуальной «власти над душами». Какой же еще в этих условиях может быть экуменизм, кроме пустопорожней говорильни? Кроме имитации реальности, вместо самой реальности?
Так, может быть, делать то, что собирались делать античные и средневековые гностики («высвобождать частицы света в себе и других», выходя при этом из «Вавилона», т.е. актуально существующих, погрязших в «священноматериализме» официальных структур) – это не так уж и плохо? Может быть стоит, не стремясь «улучшить окружающий мир» (что всё равно невозможно), последовательно и настойчиво «улучшать» атмосферу в своем непосредственном окружении? Тогда, может быть, и окружающий мир, причем незаметно для нас самих, изменится?

Условием земного рождения человека является его 9-месячное пребывание в материнской утробе. Условием будущего рождения человека в «царстве света» является достойно пройденный путь земной жизни, содержанием которого должна стать метанойя, а целью и плодом – «гнозис», т.е. истинное понимание реальности. В это верят гностики.
Так, скажите на милость, чем же эта вера хуже, чем подточенная молью догматика ныне существующих церквей с их абстрактным раем, где ангелы учат новобранцев кричать «аллилуйя» (как в романе про Швейка), и «страшилкой» ада, где тебя поджаривают за неверие в оную догматику и за другие столь же «серьезные» провинности?
Так, может быть, гностики не так уж и неправы?